Специальный выпуск: Фразеология и Грамматика конструкций в русском языке

В августе 2017 г. В Стокгольмском университете состоялась международная конференция «Фразеология и Грамматика конструкций» Европейского фразеологического общества (ЕВРОФРАЗ 2017). Тематика докладов отразила широкий спектр вопросов: фразеологию и грамматику, синхронную вариативность и диахронические изменения в сфере устойчивых словосочетаний, модификацию фразем, продуктивность фразеологических паттернов и др. На конференции прозвучали доклады, сделанные на материале славянских и германских языков. В некоторых докладах ставились общетеоретические проблемы. По результатам конференции мы предложили подготовить специальный выпуск журнала Scando-Slavica, куда вошли материалы соответствующие профилю журнала. Предложение было поддержано редакцией журнала, которой мы выражаем самую искреннюю благодарность за помощь на всех этапах подготовки.

В этом выпуске журнала представлено шесть статей, которые основаны на докладах, сделанных на конференции. Статьи достаточно разнообразны по тематике и отражают результаты исследований специалистов из разных стран, объединенных общей темой – неоднословные конструкции, характеризующиеся определенной степенью идиоматичности, в русском языке.

Дмитрий Добровольский, Михаил Копотев и Людмила Пёппель исследуют возможности лексического заполнения конфигурации ну и Х в русском языке. В статье предложен способ описания таких конструкций, согласующийся с положениями Грамматики конструкций. Выделяются и анализируются два типа реализаций паттерна ну и Х, образующих две группы конструкций: со значением ‘удивление’ и со значением ‘безразличие’. В работе показано, что независимо от частеречной принадлежности заполнителя слота Х результирующие конструкции могут быть идиоматичными в разной степени. Таким образом, речь идет о континууме, то есть о постепенном переходе от свободных сочетаний к фразеологическим единицам. Эффективность такого рода описания является оправданной, если целью является моделирование интуиции носителя языка или создание электронной базы данных неограниченного объема. Для лексикографических целей, однако, традиционный формат описания является более компактным и адекватным.

В статье Игоря Богуславского «Семантический анализ и лексические функции реализации» анализируются разработанные в рамках теории «Смысл⇔Текст» лексические функции реализации (ЛФР): Real_i, Fact_i и Labreal_ij, которые определены как аргументы, включающие модальный компонент. Для анализа этих функций использовался семантический анализатор СемЭТАП (компьютерная система, предназначенная для моделирования способности человека понимать тексты), ориентированный на извлечение из текста максимального количества инференций. В статье показано, что модальных компонентов может быть больше одного, в этих случаях слово может иметь более одной ЛФР. В большинстве случаев инференции состоят в том, что модальная пропозиция, ассоциированная с ключевым словом, лишается модальности и приобретает утвердительность.

В исследовании Паолы Котта Рамузино рассматривается группа сравнительно-тавтологических конструкций типа мужик как мужик в русском языке. Такого рода тавтологические и псевдотавтологические конструкции с фиксированной синтаксической структурой привлекли широкое внимание русистов особенно в последние годы и стали центральным предметом более теоретических исследований главным образом благодаря Грамматике конструкций. В основе работы лежит гипотеза о существовании наследуемой связи между сравнительной конструкцией и рассматриваемой группой конструкций Х как Х. В результате анализа морфологических и лексико-семантических ограничений на заполнение позиции Х и контекстуально-прагматических функций конструкции в речи выявлены ряд особенностей конструкции, в том числе, связь между частеречной принадлежностью заполнителя слота Х и значением конструкции, а также некоторые прагматические особенности.

Исследование Ольги Богуславской посвящено русским темпоральным существительным время, час, год, день. Эти слова часто употребляются в составе предложных и беспредложных конструкций, функционирующих в качестве темпоральных модификаторов. Слова этого семантического класса часто могут иметь до десяти значений с различными аргументными структурами, употребляющимися в разных конструкциях. В статье описываются все конструкции, типичные для темпоральных существительных и предлагаются схемы семантического описания, общие для всех исследованных слов. Показывается, что темпоральные существительные близки семантически и реализуют схожие паттерны полисемии, однако конструкции, в которых они употребляются, часто оказываются специфичными для конкретной лексемы и нуждаются в отдельном лексикографическом описании.

Исследование Дарьи Кормачёвой мотивировано противоречием между теоретическим и эмпирическим подходами к выделению коллокаций как одного из типов фразем. Большинство фразеологических словарей включают в свой состав фраземы (в том числе коллокации) в их лемматизированной форме (lemma collocations), в то время как корпусные подходы обычно опираются при описании коллокаций на их конкретные формы (token collocations). Автор указывает на различия между коллокациями, которые обладают уникальным морфологическим профилем, и теми, морфологический профиль которых не отличается от профиля опорного слова. В статье предлагается метод для разграничения этих двух типов. Анализ основан на русских коллокациях вида [Adjective + Noun], извлеченных из НКРЯ и фразеологических словарей.

Статья Наталии Рингблом и Галины Добровой посвящена анализу высказываний, которые можно разбить на составляющие, однако в детской речи они часто являются нечленимыми (например, дядя-дед-Андрей). Основная гипотеза, высказанная в статье, состоит в том, что русские дети-монолингвы способны к более раннему анализу и выявлению внутренних связей такого рода единиц, тогда как билингвы, носители херитажного русского, дольше сохраняют их в виде готовых к употреблению фрагментов. Исследование проведено на материале трех групп дошкольников и младших школьников: русско-шведских билингвов, носителей херитажного русского; билингвов, носителей русского с различным херитажным бэкграундом (таджикский, узбекский и азербайджанский); в качестве контрольной группы использовались данные русских монолингвов.